«Равелин, а что ты скажешь тем радиослушателям, по мнению которых в наши опасные времена нужно следовать принципу „волшебники — прежде всего“?» — спросил Ли.

«Скажу, что от принципа „волшебники — прежде всего“ один шаг до принципа „чистокровные — прежде всего“, а там и просто „Пожиратели смерти“, — ответил Кингсли. — Все мы люди, верно? Каждая человеческая жизнь бесценна».

«Отлично сказано, Равелин! Если мы всё-таки выкарабкаемся из этой заварушки, я буду голосовать за тебя на выборах министра магии. А теперь послушаем Ромула в нашей постоянной рубрике „Друзья Поттера“».

«Спасибо, Бруно», — послышался другой знакомый голос.

Рон открыл было рот, но Гермиона его опередила:

— Мы поняли, что это Люпин!

«Ромул, ты по-прежнему утверждаешь, как и в каждое своё появление на нашей передаче, что Гарри Поттер до сих пор жив?»

«Да, — твёрдо ответил Люпин. — Я ни на минуту не сомневаюсь, что о его гибели Пожиратели смерти кричали бы на всех углах. Они не упустили бы такой случай подорвать боевой дух противников нового режима. Мальчик, Который Выжил воплощает всё то, за что мы сражаемся: торжество добра, силу чистой души, необходимость продолжать сопротивление».

Гарри почувствовал, как в нём поднимается благодарность, смешанная со стыдом. Значит, Люпин простил ему все те ужасные вещи, что он тогда наговорил?

«Ромул, а что бы ты сказал Гарри, если бы знал, что он сейчас нас слушает?»

«Я сказал бы, что все мы мысленно с ним, — ответил Люпин и добавил после короткого колебания: — И ещё я сказал бы ему: всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается».

Гарри посмотрел на Гермиону: у неё в глазах стояли слёзы.

— Почти никогда не ошибается, — прошептала она.

— О, я разве вам не говорил? — удивился Рон. — Билл рассказывал, что Люпин вернулся к Тонкс! И она, говорит, уже такая круглая…

«И, как всегда, новости о друзьях Поттера, пострадавших за свои убеждения?» — спросил Люпина Ли Джордан.

«Наши постоянные слушатели уже знают об арестах нескольких наиболее заметных сторонников Гарри Поттера. Среди них — бывший главный редактор журнала „Придира“ Ксенофилиус Лавгуд…»

— Хотя бы живой, — пробормотал Рон.

«Также за последние часы стало известно, что Рубеус Хагрид… — Все трое ахнули и чуть не пропустили конец предложения. — …известный многим хогвартский лесничий, едва не был арестован на территории школы, где он, по слухам, организовал вечеринку в поддержку Гарри Поттера. Тем не менее захватить Хагрида не смогли. Насколько нам известно, теперь он в бегах».

«Надо думать, спасаться от Пожирателей смерти намного сподручнее, если у тебя есть сводный братик в шестнадцать футов ростом?» — ввернул Ли.

«Это, безусловно, большое преимущество, — очень серьёзно согласился Люпин. — Хотелось бы только добавить, что, хотя все сотрудники „Поттеровского дозора“ восхищены отвагой Хагрида, мы настоятельно советуем сторонникам Гарри Поттера воздержаться от подобных мероприятий. Устраивать вечеринки в поддержку Гарри Поттера — не самая разумная линия поведения в настоящий момент».

«В самом деле, Ромул, — согласился Ли Джордан. — Поэтому мы предлагаем вам, дорогие радиослушатели, выражать свою верность парню со шрамом в виде молнии, продолжая слушать нашу передачу! А теперь перейдём к новостям о волшебнике, столь же неуловимом, как и Гарри Поттер. Мы обычно называем его Главным Пожирателем смерти, и сейчас с нами поделится своими взглядами на некоторые безумные слухи по его поводу наш новый корреспондент Грызун!»

«Грызун?!» — послышался ещё один знакомый голос.

Гарри, Рон и Гермиона хором воскликнули:

— Фред!

— Нет… Кажется, Джордж.

— По-моему, всё-таки Фред, — сказал Рон, подавшись ближе к приёмнику.

Тем временем близнец — который бы он ни был — возмущённо произнёс:

«Я не желаю быть Грызуном! Я сказал, что буду Рапирой!»

«Ну хорошо, Рапира, ты можешь прокомментировать для нас разнообразные истории, которые рассказывают о Главном Пожирателе смерти?»

«Да, конечно, Бруно, — сказал Фред. — Как известно нашим радиослушателям — если они не прячутся от жизни на дне садового пруда или где-нибудь вроде этого, — Сами-Знаете-Кто предпочитает оставаться в тени и тем успешно создаёт панику среди населения. Правда, если верить всем слухам о его появлениях, выходит, что по нашей стране разгуливают не меньше девятнадцати штук Сами-Знаете-Кого».

«Это его вполне устраивает, — сказал Кингсли. — Атмосфера тайны наводит куда больший ужас, чем открытые появления».

«Согласен, — ответил Фред. — А потому, народ, давайте-ка немножко поспокойнее. Всё и так довольно скверно, ни к чему ещё придумывать разные страхи. Например, эта новая идея, якобы Сами-Знаете-Кто умеет убивать взглядом. Дорогие мои, это василиск! Простая проверка: посмотрите, есть ли ноги у существа, которое сверлит вас взглядом. Если есть — можете смело смотреть ему в глаза, хотя, если вы и вправду столкнулись Сами-Знаете-с-Кем, это, возможно, окажется последним, что вы увидите в своей жизни».

Гарри хохотал впервые за много недель; он чувствовал, как отпускает напряжение.

«А слухи о том, что его несколько раз видели за границей?» — спросил Ли Джордан.

«Кому не захочется устроить себе небольшой отдых от трудов праведных? — отозвался Фред. — Главное, люди, не поддавайтесь ложному чувству безопасности: он, мол, далеко, и всё в порядке. Может, он и далеко, но не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снегг от шампуня, так что избегайте ненужного риска. В жизни не думал, что могу сказать такое, и всё-таки: безопасность прежде всего!»

«Спасибо тебе за эти мудрые слова, Рапира, — сказал Ли. — Дорогие радиослушатели, вот и подошёл к концу очередной выпуск „Поттеровского дозора“. Мы не знаем, когда удастся снова выйти в эфир, но не сомневайтесь — мы обязательно вернёмся. Крутите ручки! Пароль следующего выпуска: „Грозный Глаз“. Берегите друг друга! Не теряйте веры! Спокойной ночи».

Ручка настройки завертелась, огоньки на шкале погасли. Гарри, Рон и Гермиона улыбались во весь рот. Голоса друзей подействовали на них, как какой-то невероятный тоник. Гарри уже так привык скрываться и прятаться — он почти совсем забыл, что, кроме него, другие люди тоже борются против Волан-де-Морта. Он как будто очнулся от долгого сна.

— Хорошо, а? — радостно спросил Рон.

— Потрясающе, — ответил Гарри.

— Они такие молодцы, — восхищённо вздохнула Гермиона. — Если их поймают…

— Ты же слышала — они всё время перемещаются, — сказал Рон. — Как мы.

— Нет, вы слышали, что сказал Фред? — азартно спросил Гарри. Как только передача закончилась, он мысленно вернулся к всепоглощающей теме. — Он за границей! Он всё ещё ищет Палочку! Я так и знал!

— Гарри…

— Да ну тебя, Гермиона, почему ты такая упрямая? Признай наконец, что Волан…

— ГАРРИ, НЕ НАДО!

— …де-Морт охотится за Бузинной палочкой!

— На его имени Табу! — заорал Рон, вскакивая, и тут же снаружи палатки раздался оглушительный хлопок.

— Гарри, я тебе говорил! Нельзя произносить его имя! Скорее, надо восстановить защитные заклинания… так они и находят…

Рон умолк, и Гарри понял почему. Вредноскоп на столе засветился и начал вращаться. Всё ближе слышались голоса — грубые, возбуждённые. Рон выхватил из кармана делюминатор и щёлкнул: в палатке погас свет.

— Руки вверх, выходи по одному! — раздался из темноты скрежещущий голос. — Мы знаем, что вы там! На вас нацелено полдюжины волшебных палочек. Колдуем без предупреждения!

Глава 23

В поместье Малфоев

Гарри оглянулся — его друзья были теперь просто силуэтами в темноте. Он увидел, как Гермиона нацелила волшебную палочку — не на вход в палатку, а ему в лицо. Раздался тихий хлопок, полыхнул свет, и Гарри рухнул на пол, скрючившись от боли. Ничего не видя, он только чувствовал, как распухает под ладонями лицо. Совсем рядом протопали тяжёлые шаги.